Когда "Аврора" уже подплывала к Зимнему, команда тесно столпилась вокруг самой главной пушки, наступая друг другу на краешки ботинок.

- Вражеская цитадель, - спокойно произнес Стапелев.
- Не так, - возразил капитан. - Дай бинокль.

И, удовлетворенно кивнув, через тридцать секунд передал бинокль следующему.

- Да, - поднял два пальца татарин Али. - Башня и башня. Створ. Глобализм не пройдётт.
- То Карпатские горы, - подхватил Брего Браткович.
- Забегали, манчжурские крысы, - оскалился китаец Ло.

Герасим не слышал матросов. Он лежал на плетеном коврике в уголке нижней палубы и видел сон.

- Герасим, - говорила барыня. - Открой глаза, и виждь, и внемли. Разве ты не видишь, что эти люди разбойники? Они будут стрелять и жечь. Они сожгут мой дом, а потом твою деревню, а потом убьют батюшку, который тебя крестил. Они вытравят все живое из земли, и коровы станут рожать уродцев; а на земле поставят заводы, которые будут грохотать день и ночь, и они поклонятся этому грохоту, как колокольному звону. Берегись, Герасим...

Перед Герасимом поплыли картины: необычно ровные дороги, стремительные телеги без лошадей, огромные блестящие черепахи со звездами и крючками, извергающими огонь, миллионы - сразу - миллионы людей, уставившихся в ящики с мерцающими голубоватыми окошечками и навсегда забывших обо всем, и другие, бросающиеся на провода с наколотыми на них звездочками и засыпаемые землей в несколько взмахов лопаты; и над всем этим - крики и лай, лай сторожевых собак, лай...

Он открыл глаза, и картинка собралась в грозно нависшую над ним морду собаки политрука Стапелева.

И внезапно понял, что нужно делать.

Резким и точным движением, которого трудно было ожидать от не до конца проспавшегося дворника, он обхватил Муму за предплечья передних лап, отстранив от ее себя морду на более или менее безопасное расстояние.
И пошел, ковыляя и балансируя, к борту.

- Дядя Герасим! - подбежал к нему мальчик по имени Саша Дугин, домывавший посуду по утрам, когда кок был пьян. - Дядя Герасим, что вы делаете?

Наверное, Герасим хотел что-то крикнуть напоследок.
Но вместо этого грянул выстрел.
- Ура! - матросы сорвали и бросили в воздух фуражки. Одна из них (матроса Федорчука) упала в воду, но этого не заметил даже сам Федорчук.

Герасим сидел на корточках, держась обеими руками за борт.

Рядом с ним безутешно плакал мальчик Саша Дугин, утирая слезы кулаками.

Почему в конце XX века изменились времена года? Снег в мае, жара в апреле, капель в январе... А дело было так.

Увидел Авраам, что его потомки творят, и взмолился:
- Господи, отпусти мiру сему еще тысячу лет!
- Нет у меня для них тысячи лет, - отвечал Господь.
- Господи, если нет тысячи, отпусти им триста!
- И трехсот нет, - отвечал Господь.
- Господи, если нет трехсот, то, может быть, сто?
- Что пытаешь Господа своего? - вопрошал Господь Авраама. - И ста лет им не отпущено, по грехам их; а лучшее, что могу для них сделать - умножить их лета на два.

И стало в календарном году два лета, в апреле и июле; и две зимы, в мае и в декабре; и прочих времен года по два. 

Сцена первая

Ваару жил, работал и учился в Организации. Организация располагалась в сельской местности: коттеджи, огороженные участки. Проходная.

Снег. Зима. Колючая проволока.

Однажды Ваару услышал шум на соседнем участке - и пошел посмотреть. Двое карапузов спорили, как вернее попасть снежком в окно усадьбы; усадьба была новорусской архитектуры и с фасадом уголком кверху. По голосам Ваару понял, что обсуждался вопрос жизни и гибели.

Услышав шаги, дети бросили снежок в самое окошко мансарды. Дом исчез, и на его месте появилась вывеска "СИМУЛЯКР 7". Дети тоже исчезли; там, где они стояли, в лунке лежали два снежка.

Сцена вторая.

Когда Ваару возвращался из дальней автобусной поездки на Территорию, проходная уже продвинулась куда-то за первоначальные границы. Ему сказали: "присоединили еще один участок".

Случайный попутчик отвел Ваару в сторону и объяснил, что цель Организации - не просто присоединять "земли", а присоединять "людей", то есть пересаживать их на какой-нибудь "менее материальный" носитель. "Например - на мелодию снега и льда. Или ветер".

"По последним данным, идут переговоры с самой Снежной Королевой; ее еще зовут Ледяной Девой. Чтобы присоединять людей сразу к природе Снежной Королевы".

Сцена третья

Ваару прятался в спортивном зале на куче матов, на самом верху поднимающейся груды, которая, казалось, вот-вот поползет вниз, - и он держался за край. Внизу ходили люди, и Ваару понял, что это не администрация, которой он не боялся, а грабители матрасов, или еще какие заговорщики, и им ничего не стоило бы его убить.

Сцена четвертая

Партизаны объяснили Ваару, что есть еще один способ борьбы со Снежной Королевой. "Видишь девочку? Она еще не знает, что ей предстоит, но когда она вырастет, она проснется там, где она сейчас спит; а "та" - тоже проснется, когда дорастет; и далее - вверх по уровням сна, пока не дорастет до Ледяной Девы и не воткнет в нее снизу гвоздь".

Сцена пятая

Ваару пошел покупать гвоздь. Он назвал номер счета (чужого), и ему было немного страшно, чтобы не угадали. Продавщица набрала номер, заметила несообразность, и Ваару спешно поправился: "Пуговица 992, пароль..." - "То-то же. ...Маня, а с той проводкой что делать?" - и из недр магазина ответили: "Да оставь так, в конце месяца отменим".

Ваару уже знал ,что к концу месяца круглолицый мальчик на каком-то из самых верхних этажей уже получит по этой проводке необходимый гвоздь; и на этом его роль исчерпана.

Сцена аналитическая

Когда Ваару пошел в понедельник в гимназию, на перемене он разговорился с одноклассниками и сказал: "Говорят, когда-то Организация присоединяла людей к Тому, Который все смастерил..."

И тогда к ним подошли люди, и взяли их за плечи, и увели.

Легенда, как легко заметить, основана на "ведической метафизике", широко используемой в архаических мифологиях и не имеющей никакого отношения к истине.

Знобит - это очень редкая порода, содержащая нерастворимые комплексные соли золота. С образованием знобита не сопоставлен ни один общепланетарный геологический период, поэтому наибольшей популярностью пользуется метеоритная гипотеза его происхождения. Распавшись в атмосфере, его мелкие (порядка 0.1мм) блестящие кристаллы рассеялись над вечными льдами, образовав пятно вытянутой эллиптической формы; впоследствии его форма была нарушена дрейфом льдин.

Племена приарктических регионов Северо-Востока России не имеют никаких исторических и мифологических свидетельств, объясняющих начало добычи знобита; это означает, что они добывали знобит в течение всей своей зафиксированной истории. Порошок вытаивался изо льда, просушивался и отделялся от крупинок песка тем, что налипал на пальцы; над руками добытчика шаман исполнял специальный очистительный обряд с применением хвощей и костной муки. Запас знобита хранился у изголовья шамана; он использовался при лечении серии болезней, для отравления врагов (в больших дозах) и для торговли с южными племенами.

Шаманы Алтая (предвосхитив подвиг придворного алхимика короля Августа - изобретателя саксонского фарфора) длительное время искали знобиту замену; в первом веке нашей эры им это, наконец, удалось - шаман Лоам Бэ из посвятительной линии Бэо синтезировал из пирита и оникса преперат с эквивалентным поражающим и в два-три раза более слабым терапевтическим эффектом; он (препарат, а не шаман) был немедленно назван перитонитом, и мастерские по его изготовлению обогатили целые купеческие гильдии.

Через триста лет население Сибири научилось более или менее сносно различать подделку; именно там и тогда (а не в кругах медицинских работников, как утверждает советская пропаганда) появилась поговорка "Говорит - знобит, а у самого перитонит".

Эта история относится к эпохе нидерландской революции (конец XVI) века. Согласно позднейшим версиям, упомянутая в нем деревня была не голландской, а датской или даже ингерманландской (при этом похождения Освальда датируются Северной войной, и в роли испанцев выступают шведы). Против этих версий говорит профессия Освальда: он стал пиратом (морским гезом), пройдя в юности соответствующее посвящение.

Деревня Освальда располагалась на берегу моря; основным доходом жителей была ловля селедки, мужчины уходили в море на весь день, а иногда и на сутки, а с женщинами Освальду было неинтересно. В роще на берегу (несмотря на нехватку плодородной земли, ее не сводили, чтобы высокие сосны служили ориентиром рыбакам) стоял полуразвалившийся сарайчик, в котором хранились старые ржавые инструменты: серпы, кувалды, клинья, в особом углу - наконечники копий и доспехи, оставшиеся от обедневших баронов, чей род был лишен всех привилегий и смешался с рыбацкими семьями в годы испанского завоевания.

Освальд выяснил у старухи Сельмы, что инструменты не портятся, и их никто не крадет, потому что за их сохранностью присматривают гномы и мышки-невидимки. Однажды ночью он выследил стайку гномов, натиравших зубья бороны наждачной шкуркой; гномы немного говорили по-голландски, и через некоторое время диалог цивилизаций был налажен. Освальд приносил им новости Большого Мира и лакомства с праздников, гномы показывали ему тайные закоулки рощи и берега, рассказывали приметы золота и пирита в горах, секреты закалки и заточки лезвий. В день летнего солнцестояния гномы жгли костер, и гномья баронесса раздаривала связку колокольчиков на красной ленточке. Один из них достался Освальду.

Повзрослев, Освальд начал уходить в море - сначала с отцом, потом с собственной командой. Вернувшись из четырехдневного рейда с полной сетью сельди, он застал деревню разграбленной. Вдалеке, на равнине, курился дым, стояли палатки, над палатками реяли флаги испанцев с гербом герцога Альбы. Освальд обрезал сети, развернул шхуну, не высаживаясь, и через три дня присоединился к двигавшейся на Север гезовской флотилии.

Прошли годы. Освальд обучился многим боевым искусствам, участвовал в береговых перестрелках, брал испанские парусники на абордаж, участвовал в осаде крепостей. У него было множество тайников на побережье - иные клады, зарытые Освальдом по прозвищу Землеройка, находят до сих пор; там редко встречается золото, а по преимуществу колющее оружие и подрывная литература.

Гезы взрывали дамбы, и деревня оказалась как бы на островке; однажды преследуемая флотилия гезов пристала к этому островку. Порох был на исходе, борта и мачты требовали ремонта - и тогда Освальд вспомнил о складе. Он обежал рощу вдоль и поперек; на месте, где стоял сарайчик, не было даже пепла. Сосна, в тени которой он стоял, была срублена, корни - разрыты, и от стука шагов на дно ямы скатывались комки сухой глины. Гномы скрыли тайник от испанцев, но и Освальда посчитали чужим.

Он понял, что имела в виду Сельма, когда говорила, что только дети могут говорить с гномами; уже тринадцатилетние плохо разбирают их лепет, а четырнадцатилетнему в роще и вовсе нечего делать. Осталась только одна зацепка: колокольчик. Он размотал повязку на левой руке, вытащил оттуда обрывок красной ленточки. И трижды прозвенел.

Гезы приняли бой, спрятавшись в придорожной канаве на подходах к пристани; испанцы были сброшены в море.

Адмиралтейства нескольких государства Балтики и севера Атлантики (к примерам, заслуживающим бесспорного доверия, относятся Исландия, Норвегия и петровская Россия) узаконили это моряцкое поверье обязательной выдачей колокольчиков всем тринадцатилетним, имеющим право на добровольную мобилизацию во флот.

Легенда рассказана девочке Леночке, получившей колокольчик на день рождения.